Рано утром Петрович вышел на крыльцо и внимательно оглядел свой двор.
Долгим скрипом несмазанных петель простонала дверь соседнего дома, и на пороге, зевая, появился мужчина лет сорока.
Петрович медленно — немолодой уже, седьмой десяток пошел — сходил к калитке, продолжая осматривать окрестности.
— Потерял чего, Петрович?
— Ты кота моего не видел?
Сосед потянулся, сделал несколько наклонов.
— Пропал, что ли? — делая махи руками, уточнил он. — Так не первый же раз.
— Кузя, Кузя, кыс-кыс-кыс, — пытался дозваться кота Петрович, заглядывая за угол дома, — иди домой.
Кота нигде не было видно.
— Загулял, наверное, — сосед закурил, и легкая улыбка пробежала по его губам.
— Не знаю, что и думать. Может, видел? — с надеждой посмотрел на него Петрович. — Вчера, позавчера?
— Да нафига он мне сдался? – сосед затянулся сигаретой последний раз, осмотрел ее – не получится ли еще одна затяжка, и отбросил окурок.
— И все-таки? – вглядываясь в лицо соседа, уточнил Петрович. Тень беспокойства исказила лицо старика.
— Да сколько ж можно с этим котом! Чего ты с ним носишься? Кот и кот. Погуляет и придет, – и сплюнул.
— Уже три дня его нет, вот и ношусь, — Петрович судорожно вздохнул. – Так не видел? – его голос прозвучал намного тише.
— Кажись, туда пошел, — отмахиваясь, потянулся сосед.
— Куда – туда? – настаивал Петрович, вглядываясь в сторону, куда вроде бы показал сосед.
— Слушай, чего ты такой прилипчивый? Подумаешь, кот пару дней не появлялся. Вот беда-то! Не видел я твоего кота! – и зашел в дом, хлопнув дверью.
Петрович подошел к калитке, собираясь выйти на улицу, как почувствовал: что-то мягкое потерлось о его ноги. Он посмотрел вниз.
— Эх, Кузя, — выдохнул радостно, присел и стал нежно гладить кота. – Заставил ты меня поволноваться, дружище. — Кот ходил под его рукой туда-сюда, подставляя голову и спину. — Где же ты пропадал?
Кот сел, посмотрел в глаза Петровичу и пару раз муркнул: старик, сам понимаешь, по нашим, мужицким делам. Потом заметал хвостом по песку. Петрович встал, привычно сложил параллельно руки на груди – как две досочки. Кот примерился и, запрыгнув туда, стал водить мордой по небритой щеке Петровича. Тот погладил, потом прижал кота к себе и засунул лицо в его теплую шерсть. Кот притих, продолжая едва заметно помахивать кончиком хвоста.
Наконец, Петрович поднял голову и попытался заглянуть ему в глаза:
— Эх, Кузя. – Кот пошевелил ушами. – Помни: один ты у меня.
Кот замурчал извечную кошачью песню и прищурил глаза: да знаю я, но все равно приятно услышать это еще разок.
Петрович чмокнул его в лоб:
— Понимаешь, без тебя – никак, – и зашел в дом.